bohemicusДля меня "недемократическiй" не синонимъ "плохого" или "незаконнаго". Большую часть исторiи люди жили при недемократическихъ режимахъ, и ничего. Но въ идеѣ "согласiя управляемыхъ", въ томъ, чтобы дать людямъ самимъ рѣшать, под чьей властью они хотятъ находиться и на каких условiяхъ, есть, конечно, большой потенцiалъ для преодолѣнiя конфликтовъ. Очень жаль, что въ наше время демократическiя силы эту идею отвергаютъ.
sergeyhudievДумая раскрыть объятiя современному мiру, Церковь раздвинула передъ нимъ ноги. (Nicolás Gómez Dávila)
Музыка – прибѣжище невротиковъ (… имянно невротиковъ, а не психовъ, какъ о томъ распространенно полагается – реально психованныхъ музыкантовъ въ процентномъ отношенiи къ здоровымъ коллегамъ не больше, чѣмъ – пропорцiонально – психованной публики въ окружающемъ мiрѣ).
Въ принципѣ, этотъ моментъ легко объяснить съ той точки зренiя, что музыка сама по себѣ есть развернутый во времени аффектъ, будучи искусствомъ предѣльно невербальнымъ, а потому требуетъ себѣ медiумов соотвѣтствующaго склада… Можно вспомнить хоть Гульда, а хоть Горовица, котораго на каждомъ концертѣ приходилось выпихивать на сцену цѣлымъ кагаломъ и едва ли не подъ бока. Можно же пойти во времени глубже и приниматься считать по пальцамъ – вѣчно больного меланхолика Шуберта, пьяницу и дебошира Бетховена, профессiонально аффектированныхъ Листа съ Шопеномъ, да и пожизненный алкоголикъ и депрессивная душа Сибелiусъ тутъ подойдетъ…
Самъ способъ сочинять академическiе опусы, требующий помѣщенiя въ голову сразу большихъ логическихъ массивовъ, развитiю неврозовъ во что-то существенное порядкомъ мѣшалъ: Шуманъ спятилъ натурально, однако, спятивши, музыку немедленно писать пересталъ. Тѣмъ не менѣе, отмѣтимъ здѣсь высказыванiе одного почтеннаго консерваторскаго профессора о музыкѣ Гайдна: а писалъ означенный профессоръ, что намъ, современнымъ слушателямъ, привыкшимъ къ подспудной меланхолiи, разлитой въ каждомъ моцартовскомъ произведенiи, уже очень трудно понять чистую и прямую, ничѣмъ не омраченную радость гайдновскихъ сочиненiй. То есть тутъ как бы неявно рѣчь идетъ о нормальности – той нормальности, что въ бытовомъ приложенiи даетъ сбалансированную и въ цѣломъ положительную точку зренiя на мiръ. Эта нормальность современнымъ слушателемъ воспринимается какъ разъ какъ отклоненiе – въ лучшемъ случаѣ; в худшемъ же оно дѣлаетъ скучнымъ прослушиванiе опусовъ авторства нормальныхъ людей: недаромъ Гайднъ, при всѣхъ попыткахъ его поднять на должный уровень, до сихъ поръ у широкихъ массъ дальше Лондонских симфонiй да Die Schöpfung’а не идетъ. (А.Рондаревъ)
