Мимоходомъ
... А самый великопостный изъ русскихъ поэтовъ - Гаспаровъ.
March 14th, 2008
О благочестiи
Діонисій Фабрицiй въ "Livonicae historiae compendiosa series" разсказываетъ:
Существовалъ нѣкогда близъ Дерпта доминиканскій монастырь Фалькенау. Братія, терпя недостатокъ въ средствахъ къ жизни, рѣшила отправить Папѣ слезное письмо. Въ немъ доминиканцы описали свою строгую жизнь въ пищѣ и плотеумерщвлении. Каждую-де субботу они умерщвляютъ плоть свою въ страшно натопленныхъ баняхъ, бичуютъ себя розгами и обдаютъ холодной водой.
Папа удивился и отправилъ своего посланца самолично узнать дѣла монастыря. По угощеніи его ввели въ жарко истопленную баню. Когда пришло время париться вѣниками, нѣжный итальянецъ не выдержалъ: онъ выскочилъ изъ бани, говоря, что такой образъ жизни невозможенъ и неслыханъ между людьми. Возвратившись въ Римъ, онъ разсказалъ Папѣ о подвигахъ братіи того монастыря, и восхищенный ихъ благочестіемъ понтификъ распорядился оказать имъ воспомоществованiе.
Существовалъ нѣкогда близъ Дерпта доминиканскій монастырь Фалькенау. Братія, терпя недостатокъ въ средствахъ къ жизни, рѣшила отправить Папѣ слезное письмо. Въ немъ доминиканцы описали свою строгую жизнь въ пищѣ и плотеумерщвлении. Каждую-де субботу они умерщвляютъ плоть свою въ страшно натопленныхъ баняхъ, бичуютъ себя розгами и обдаютъ холодной водой.
Папа удивился и отправилъ своего посланца самолично узнать дѣла монастыря. По угощеніи его ввели въ жарко истопленную баню. Когда пришло время париться вѣниками, нѣжный итальянецъ не выдержалъ: онъ выскочилъ изъ бани, говоря, что такой образъ жизни невозможенъ и неслыханъ между людьми. Возвратившись въ Римъ, онъ разсказалъ Папѣ о подвигахъ братіи того монастыря, и восхищенный ихъ благочестіемъ понтификъ распорядился оказать имъ воспомоществованiе.
Изъ наблюденiй
Интересный феноменъ:
какъ только юзеръ N заикнется, что ему не нравится что-нибудь, происшедшее въ Фингалiи, ему непремѣнно укажутъ, что онъ въ ней не былъ, а если былъ, то не тамъ, а если тамъ, то былъ, а не жилъ, а если жилъ, то опять не тамъ, а если тамъ, то не тѣмъ работалъ.
Какъ только онъ или кто другой замѣтитъ, что не любитъ литератора Ратазяева, его обвинятъ, что онъ Ратазяева не читалъ, а если читалъ, то не то, а если то, то безъ конкорданса и метрическаго справочника, а если съ ними, то все равно диссертацію писалъ совсѣмъ о другомъ.
И такъ далѣе.
какъ только юзеръ N заикнется, что ему не нравится что-нибудь, происшедшее въ Фингалiи, ему непремѣнно укажутъ, что онъ въ ней не былъ, а если былъ, то не тамъ, а если тамъ, то былъ, а не жилъ, а если жилъ, то опять не тамъ, а если тамъ, то не тѣмъ работалъ.
Какъ только онъ или кто другой замѣтитъ, что не любитъ литератора Ратазяева, его обвинятъ, что онъ Ратазяева не читалъ, а если читалъ, то не то, а если то, то безъ конкорданса и метрическаго справочника, а если съ ними, то все равно диссертацію писалъ совсѣмъ о другомъ.
И такъ далѣе.
